Деревни, откуда мы родом

Двадцатый век стал трагическим для российской деревни. Она постоянно подвергалась реформам и тяжёлым испытаниям. Это было и при царизме, и в годы Советской власти, продолжается и теперь.

В начале прошлого века пронеслась Столыпинская аграрная реформа с её отрубами. В 30-х годах наоборот – по сути насильственные раскулачивание и коллективизация с её трудоднями. Мощный деструктивный удар по деревне нанесли Великая Отечественная война и послевоенные годы. Например, моя мама получила повестку из военкомата в 17 лет и два года отработала на лесозаготовках.

В 60-х годах произошло сселение неперспективных деревень, а в 90-х ещё один сильный негативный удар по селу был нанесён рыночной экономикой с её диспаритетом цен. За прошедшие сто лет сотни тясяч деревень по России сгинули в небытие.

Исчезла с лица земли и родник нашего рода по отцовской линии, малая родина моей семьи деревня Зелёное. В 60-х годах не стало деревни Шалыга, родного места моей бабушки. Она находилась на три километра южнее деревни Кокино. Вот что пишет о ней наш земляк писатель Виктор Бакин в книге «На Великую...», изданной в 2014 году: «Шалыга – родовая деревня отца. Когда-то была большая, многолюдная, даже качуля - любимое развлечение ребятни и парней с девками – стояла посерёдочке, вкругоряд её пели и плясали под частушки и гармонь. Ныне же ни единой избы, ни остатков подворья – только бурьян, дикая малина, да крапивный дурнорост. Словно смертоносный вихрь прокатился по этой печальной межлесице – всё пожог, всё опустошил, разметал людей на разные стороны».

А вот родник рода по материнской линии деревня Варзеги, малая родина, где прошло моё детство, выстояла в этой круговерти и сейчас живёт благодаря дачникам. Они построили здесь летние домишки и крепкие особняки. Стоят в деревне и пять домов старой постройки.

Моя семья переехала сюда в 1962 году из деревни Зелёное, когда мне было пять лет. Мама Мария Ильинична Метелёва (Эсаулова) родилась здесь в 1930 году. Дед Илья Васильевич Эсаулов – в 1894. В Варзегах родились и проживали прадед Василий Дорофеевич, прапрадед Дорофей Иванович и пра-прапрадед Иван Иванович.

В 1914 году деда призвали в армию на Первую мировую войну. В 1915 году он попал в плен, который растянулся на долгие семь лет. В школе учительница истории рассказывала нам при изучении этой войны, что русские пленные во время революции и гражданской войны скитались по всему миру. Я и подумать тогда не мог, что в их числе был мой дед. Об этом в семье не говорилось. А ему пришлось исколесить всю Европу и даже побывать в Америке. Только в 1922 году Илья Васильевич вернулся домой. Построил в Варзегах дом и сосватал из крепкой крестьянской семьи деревни Шалыга в жёны Агафью Ивановну Бакину.

В 1962 году деревня Варзеги насчитывала 17 домов. Она славилась двухэтажной мельницей с прудом, богатым рыбой, большим омутом и песчаным пляжем. В то время здесь была и пилорама, на которой в основном пилили тёс для крыш. В центре деревни на толстом суку большой берёзы висел метровый рельс. Два-три удара по нему железным прутом служили оповещением о выходе на работу. В случае каких-либо происшествий непрерывные удары по рельсу являлись настоящим набатом, так как звук был громким, звонким и раздавался далеко.

Жители были очень дружными, работящими и доброжелательными. Сообща работали в колхозе, всем миром приходили друг другу на помощь, когда кому-то требовалась помощь в строительстве дома или перекрытии крыши. Отдыхали всегда все вместе.

Не коснулось деревни и разорение 40-х – 50-х годов. Тогда в ней не было ни одного пустого дома. Наверное поэтому колхоз построил рядом с Варзегами в 60-х годах коровник на 100 голов, телятник для отъёмышей и откормочник на 200 голов. Был и свинарник, где работала передовая свинарка района В.И. Чепурных. Имелась конюшня.

Пруд и мельница являлись хорошим подспорьем для жителей. Рыбу ловили мордами и бреднями, а мы, детвора, охотились в основном вилками на налимов. При ловле бреднями применялось ботало – выдолбленный колпак, закреплённый на конце длинного шеста. При резком опускании его в воду раздавалось громкое урчание «у-р-р», что помогало выгонять рыбу из глубоких мест и травы.

Мама рассказывала, что во время войны жители по очереди ходили на мельницу обметать от мучной пыли стены. Собранную пыль потом мешали с травой и пекли из такого теста хлеб. Жернова мельницы (диаметром более метра) приводились в движение водой, которая поступала по 20-метровому деревянному тоннелю.

В 1962 году мельница стала работать от электропривода. Электричество поступало от динамо-машины из деревни Тутыги. На второй этаж её вела лестница шириной около двух метров, чтобы не мешать друг другу при переноске мешков с зерном. Рядом с мельницей находилась небольшая избушка, которую называли дербень. В ней имелась печка, а вдоль стен располагались нары, где приезжие из других деревень отдыхали и ожидали своей очереди на помол.

Мельница не стала работать в конце 60-х годов, потому что в колхоз начали поступать зернодробилки. Без ухода оказалась запруда. В начале 70-х вода подмыла её под сланью и левым берегом. Через несколько дней не стало омута. Его занесло землёй.

 Здание мельницы перевезли на центральную усадьбу колхоза в деревню Кокино. Оно стало общежитием для шефов с кировского комбината «Искож». Дом, который построил мой дед, простоял 80 лет. Сейчас на его месте развалины. А мы иногда приезжаем в Варзеги и с ностальгией вспоминаем бывших жителей деревни и своё детство, прошедшее на родине нашего рода.

Л. Метелёв, ветеран труда, д. Кокино