Домашнее сочинение

Через три дня в начале урока Дмитрий Константинович достал из портфеля тетрадку.

– Помните, ребята, в сентябре вы писали сочинение «Как я провёл лето». Тогда Саша Гриневский у нас ещё не учился, сочинение он написал сейчас. Я вам его прочту, оно большое. Учитель открыл тетрадь: – А, может, ты сам прочитаешь? Почерк у тебя не очень разборчивый, над чистописанием надо поработать... Давай, выходи.

Саша вышел к доске, взял свою тетрадь.  – Нынче летом я с папой работал на сенокосе, – начал он читать, посмотрел в класс – не смеётся ли кто? Нет, ребята сидели тихо. – Мой папа служит в губернской больнице, там есть лошади, коровы, свиньи, в общем, скот. Для них нужно сено. В городе травы мало, за городом тоже нельзя косить кому где понравится. Папа сказал, что земская управа заранее выделяет желающим места, где много травы, это называется покос. Больнице покос выделили за рекой, точнее, на острове Симоновский.

Рано утром, кажется, в июле, уже кузнечики стрекотали, мы с папой пришли в больницу. Там была запряжена лошадь и ждали больные мужчины... Я сперва немного забоялся, но папа сказал, что это не буйные, а тихие больные, крестьяне из деревень, они хорошо умеют косить. Больные были одеты в белые рубахи и штаны, на ногах лапти. Они погрузили в телегу косы, грабли, вилы, топоры, большой котёл, всякую посуду. Я подумал: зачем топоры? Но понял уже потом.

На остров мы переправились на большой лодке. На нём никто не живёт – необитаемый остров, как у Даниэля Дефо... Может, люди боятся, что их весной затапливать будет. Пришлось плавать несколько раз, сразу все не вместились, да ещё инструменты. Река у острова не очень широкая, но быстрое течение, один больной сказал: «Стрежь сильная».

Травы на острове выросло много, мне по пояс. Косить сразу не стали, а стали строить шалаши из толстых веток, тогда топоры и пригодились. Ещё долго устраивали жильё, папа сказал «стан». Я первый раз спал в шалаше. Здорово! Травой, листьями так пахнет. Я сразу уснул.

Проснулся от кукареканья петухов, на том берегу, наверно, есть деревня. Вылез из шалаша, а работники уже косят, косами разом взмахивают.

Папа дал мне грабли и показал, как подгребать скошенную траву. Её надо быстро ворошить, чтобы быстрей сохла. Это совсем нетрудно делать, грабли лёгкие, я ни капельки не устал. Только пауты больно кусали. Косить, конечно, тяжелее, у косарей рубахи стали мокрыми от пота. Когда стало очень жарко, работу закончили. На костре дежурный сварил пшеничную кашу с салом, она немного пригорела, но всё равно вкусно, ещё пили квас.

После обеда косари легли отдыхать в шалашах, а я, конечно, искупался. Хотел переплыть на тот берег, да больно течение сильное. Меня научил плавать сажёнками Вася Назарьев, сын нашей кухарки Саввишны. Потом наладил удочку и пошёл рыбачить. Ловил без грузила, насаживал паутов или мух – кого поймаю, удобно, насадка прямо на себе. Хорошо клевала шеклея, иногда и сорожка попадала...

А потом мимо острова прошёл пароход. Большой, белый, называется «Булычёв». Колёса шлёпают, дым валит, гудок гудит – здорово! Я, когда вырасту, моряком стану. Только ходить буду не по нашей Вятке, по морям на больших кораблях. Разные страны увижу, тропики...

– Ты нам не про тропики, про сенокос читай, – опять встрял Распопов.

– Петя прав, – поддержал его учитель, – тут ты немного от темы отклонился.

– Дальше всё по теме, – сказал Саша и продолжил читать. – На второй день была гроза. Ближе к обеду небо сильно потемнело, со стороны города стала надвигаться чёрная, лохматая с краёв туча. Косари отложили косы, взяли грабли, и мы все вместе стали сгребать скошенную траву в копну. Очень торопились. Уже гремело, но не громко. До дождя мы успели сгрести всю траву. Дождь пошёл очень сильный. Один дяденька сказал: «Ну и лея!». Мы все попрятались в шалаши, я иногда выглядывал, сверкали молнии, не прямые, а как раскидистое дерево, корнем вверх.

Наконец дождь кончился, выглянуло солнышко, от земли стал подниматься пар. Мы все стали обратно разбрасывать копну, чтобы подмокшая трава сохла.

В остальные дни дождя не было. Когда скосили всю траву, и она высохла, стали делать стог. На землю положили четыре срубленных деревца – жерди, в середину воткнули высоченный кол, вокруг него стали наваливать сено. Сначала граблями, а потом деревянными вилами с тремя рогами, такой растопыркой, на них можно сразу много сена подцепить. Один работник стоял на сене, ему подбрасывали, он держался за кол, утаптывал и вместе с сеном поднимался всё выше. Эта работа называется «метать стог». Вверху стог получился уже, чем внизу, издалека он стал похож на шлем какого-нибудь богатыря, Ильи Муромца, например. Я подумал: как же тот работник будет слезать, ведь высоко. А ему другой кинул вверх толстую верёвку, один конец крепко держал. Дяденька поймал её, натянул, и съехал по другой стороне стога на землю.

Так закончилась наша работа на сенокосе. Я спросил папу, как сено будут возить в больницу. Оказывается, зимой, когда река замёрзнет, ведь летом у скота и так много корма.

Летом я ещё много чем занимался: читал книжки, играл в индейцев, но сенокос на Симоновском острове запомнился мне больше всего.

– Садись, Саша. Ну, что, ребята, понравилось его сочинение?

– Да, здорово! – зашумели ученики.

Саша сидел, опустив голову, красный от смущения. Ребятам понравилось, а что скажет Дмитрий Константинович?

– Согласен с вами, – сказал учитель, – я поставил «отлично». Удачно выбрана тема: мальчик помогает взрослым в очень нужном деле. Хороший язык: много удачных сравнений, образных выражений... Какие вам особенно запомнились?

– Растопырка! – выкрикнул Распопов. Все засмеялись, учитель тоже улыбнулся.

– Молнии, как деревья.

– Стог, как шлем богатыря.

– А как думаете, почему Гриневский смог написать такое хорошее сочинение?

– Я думаю, – продолжал Дмитрий Константинович, – даже уверен, что Саша много читает, а чтение всегда приносит пользу...

Валерий Пономарёв