Башня как памятник архитектуры

ЮРЬЯ. Да, водонапорная башня, что находится у железной дороги, сегодня выглядит именно так – как необычное архитектурное сооружение. От неё исходит дух очень большой истории. В своё время подобный объект представлялся важнейшим для нормального функционирования стальных магистралей. Подробнее об этом нашей газете рассказала жительница Юрьи Вера Петровна КИСКЕЕВА. Её папа всю жизнь, почти 50 лет, был связан с водонапорными башнями.

– Стоит начать с того, что собой представляла башня. Внутри стоял огромный бак для разбора воды. Оттуда вода подавалась к двум высоким колонкам, располагавшимся между первым и вторым путями. Тем самым прибывавшие на станцию паровозы могли заправляться водой с той или с другой стороны.
На берегу речки Чумовицы стояла водокачка, работавшая на паровом котле – его топили углём и дровами. Расстояние от железной дороги до неё было где-то 60 метров, и я хорошо помню, как по проложенной узкоколейке вагонеткой на водокачку доставляли уголь и дрова.
В низине речки располагался отстойник – насосом забирали воду. Также в одном из мест Чумовица была перегорожена, и здесь всегда находился достаточный запас воды – на случай засушливого лета или чего-то ещё. Железная дорога всегда (и раньше, и сейчас) была стратегическим объектом, поэтому какие-либо сбои в её работе исключались полностью.
В 60-е годы или в начале 70-х паровой котёл поменяли на дизель. Рядом с водокачкой стоял склад, построенный в форме горы и обнесённый дёрном. В нём хранили дизельное топливо, масло. В народе это место называли «горкой». Особенно её любили жившие рядом дети железнодорожников, с удовольствием катавшиеся на ней зимой.
Постепенно, когда на железной дороге появилась своя электростанция, электричеством снабдили и башню. Оборудование к тому моменту работало уже на электричестве.
На водокачке трудился человек, профессия которого называлась «машинист топливных машин». Он следил за давлением, чтобы всё действовало исправно.
В холодное время на самой башне работал ещё и водолив. Этот работник топил огромную печь с топкой, чтобы вода в баке не замерзала. Раньше морозы в 40 градусов считались привычными... А водой из башни пользовались не только составы, но и жители округи – приходили с флягами, носили на коромыслах в вёдрах...
А теперь – о дорогом папе. Его звали РОЖКИН Пётр Сергеевич, 1926 года рождения. На фронт не пошёл – была бронь.

На железной дороге он начал работать в 17 лет, с 1943 года, – распиловщиком дров на водокачке станции Староверческая (за Мурашами), потом там же стал машинистом водокачки, затем его перевели в Опарино и Пинюг.
На станцию Юрья папа вместе с семьёй приехал в 1955 году и до самой пенсии проработал здесь старшим машинистом водокачки. Моя мама Елизавета Абрамовна помогала папе. Поскольку в те времена детских садов в посёлке не было, родители на работу ходили по очереди. И вот мама зимой устраивалась водоливом – топила печь в башне. Помню, как мы иногда прибегали туда, заглядывали внутрь, а там... сплошной пар, ничего не видно...
Из уважения к железнодорожному поколению ушедшей эпохи хочу вспомнить и тех, кто до родителей (до 1955 года) трудился на башне. Это – ПУПЫШЕВ Николай Прокопьевич, 1896 года рождения, его жена Клавдия Ефимовна, которая была на два года младше его, и их дочь Августа Николаевна (в замужестве ПОПОВА). Сын Августы Николаевны – Сергей Иванович ПОПОВ и поведал мне эти сведения. Сейчас он живёт в Лянгасово, пенсионер, ранее работавший помощником машиниста тепловоза. Получается, тоже железнодорожник. Перед тем, как прийти в редакцию, звонила ему. И он вспомнил, как они с мальчишками озорничали... Могли лихо взобраться на середину подъёмной лестницы башни и потом отчаянно съехать вниз по поручням, что, конечно, было опасно... Нам же это делать строго запрещалось.
На снимках. Водонапорная башня у железной дороги в Юрье. Елизавета Абрамовна и Пётр Сергеевич Рожкины (1950 год).

Подготовила Елена КАЗАКОВА.
Фото из домашнего альбома Кискеевых и архива «ЮВ»